Тишина

В доме моем тишина,
В спальне моей полутьма,
Долетают с улицы звуки,
Но в доме всегда тишина.

Тишина меня будит рано,
Пробирается через беруши,
Обнимается с утренним светом
Через плотно закрытые шторы.

Я варю тишине ранний завтрак -
Не выносит поздних подъемов,
Выгоняет из теплой постели,
И щекочет ноги босые.

На тебя она смотрит с вопросом,
Ты из тех, что видит как кошка:
В недоступном другим пространстве
С тишиной ты встречаешься взглядом.

Я тебе говорю: "Пора",
Но глаза выдают: "Останься".
За столом нас сегодня трое -
Ты из тех, кто способен видеть.
И ты мне повторяешь беззвучно,
Ты мне шепчешь огромно и пусто:
"В доме твоем тишина.
Оглушительная тишина."

Кошмары

Тебе раньше снились кошмары

О том, что я тебя брошу.

Что тебе снится теперь?

Мышка

Прости меня, мышка.
Мышка-норушка.
Взрослая жизнь оказалась ловушкой.

Просыпаешься рано
И смотришь с опаской.
Взрослая жизнь - страшная сказка.

Я сплю - ты смотришь с тихим испугом.
Не стала женой,
Перестала быть другом.
Это конец, это не передышка.
Хэппи-энда не будет,
Прости меня, мышка.

Справа хрущевки, пятиэтажки,
Из окон бутылки, окурки, бумажки.
Там не читают умные книжки.
Может, так проще?
Попробуем, мышка?

Или привычно сбежим друг от дружки,
Квартиры закрыв изнутри на задвижки.
Эта свобода - наша ловушка.
Взрослая жизнь.
Прости меня, мышка.

Осень

Со сцены в зал
Знакомым зрителям и незнакомым
Словами пьесы 
Я расскажу сегодня о тебе. 

Твои ключи подходят к моему подъезду -
Поэтому в квартире иногда не запираю дверь.
А у тебя нет домофона -
Когда ты не идешь меня встречать,
Тогда, бывает, я ночую у твоих дверей
И жду тебя годами.

От тюрьмы моей головы
Где-то здесь я оставил ключи.
Между ванной и коридором,
На полу напротив зеркала. 

Когда мы перестаем существовать -
Грохочут поезда на каждом нам известном переезде,
И самолеты просят разрешения посадки,
И ты стоишь на всех известных нам мостах одновременно.
И тогда я смотрю на тебя.

Приходи ко мне на спектакль,
Послушай,
Как я снова расскажу залу о главном.
О тебе.
В том числе - о тебе.

Следы

Я принесу тебе краски и черную тушь -
Нарисуй на мне что-нибудь, чтобы осталось подольше.

Там, где лежали ладони твои у меня на спине -
Пусть остаются слова и картинки. 

Напиши на моей спине черной тушью
Все мои потаенные страхи,
Все, от чего сжимается сердце,
Все, от чего я плачу утром. 

Красками нарисуй на моей груди город,
В котором остались мы -
парой детей двадцатилетних,
не видавших зла. 

Пиши на мне обо всем,
Не оставляй пробелов.
Ты поставишь точку на правой ключице -
И я перестану бояться. 

Напиши на всю спину крупными буквами:
"Я боюсь терять".

Лето

Иногда я жду,
Что ты мне позвонишь
Из давно прошедшего лета.

Ты осталась в том лете теперь навсегда -
Возле двери второго подъезда.
В простеньком платье,
Виноватая, юная
И теперь безвозвратно далёкая.

Позвони мне из этого лета - 
Ты отыщешь слова,
Ты удержишь меня,
Ты заставишь меня вернуться.

Позвони и скажи мне: "У нас будут дети.
Останься со мной.
Если хочешь, сбежим навсегда.
Я уеду с тобой, куда скажешь".

И мы будем юны,
Мы поссоримся множество раз,
Ты меня будешь бить по лицу и плечам,
Но у нас будут дети.
У нас будут прекрасные дети.

Позвони мне, я жду,
Я давно ожидаю звонка.

Режиссеру

Здравствуй, Аня.
Дорогой мой Режиссер!
Я к тебе за задачами снова
И с просьбой.
Мне бы стать проще, понятнее, площе.
Дай упражнений на некрасоту?
Возьми карандаш, вместе с текстом на полях
Вычеркни мои красивые обороты,
Зачеркни все эти хитрые эпитеты,
Я хочу быть проще. На этот раз правда.
Удобно и стыдно за словами красивыми прятаться,
Типа весь из себя талантливый,
Непонятый и непринятый, на деле - лодырь и тряпка.
Стыдно, Анечка, даже сейчас.
Не написана книга, дети не рождены,
Ипотека не выплачена,
Зажирел и оглох - уничтожь меня,
Мой родной режиссер и мастер,
Помоги стать хоть шутом порядочным,
Чтобы зритель смеялся, чтоб не ждал окончания действия,
Чтоб из зала выходя,
Бросил походя: "Да уж, бывают убогие",
И запомнил не больше,
Чем на пятнадцать минут.
Дай прожить мне, Анечка,
Еще часок чужой жизни.